Мигель и Салаверри устроились в уединенном уголке.

Посмотрев на севшего напротив Мигеля, Салаверри неприязненно скривил тонкие губы.

– Я ведь предупреждал: являться сюда опасно! И без того риск слишком велик.

– А что здесь опасного? – спокойно спросил Мигель; ему необходимо было выяснить, до какой степени осведомлен этот слизняк.

– Идиот! Будто вы сами не знаете! По телевидению, в газетах только и речь о том, что вы натворили, об этих людях, которых вы выкрали. ФБР, полиция повсюду вас ищут. – Салаверри сглотнул, затем с беспокойством спросил:

– Когда вы уезжаете.., когда отбываете из Штатов всей компанией?

– Допустим, что уезжаем, но вам-то зачем это знать? Не все ли вам равно?

– Хельга от страха места себе не находит. Да и я тоже. Стало быть, этот кретин все выболтал своей шлюхе из банка. Значит, первоначальная брешь в системе безопасности расползлась и сейчас оборачивается прямой угрозой, которую придется устранять. Идиотская догадливость Салаверри предрешила судьбу его самого и его подружки.

– Сначала давайте деньги, – сказал Мигель, – а потом я отвечу.

Салаверри набрал шифр на замке своего чемоданчика, извлек оттуда пухлый пакет из толстой бумаги, перетянутый узкой лентой, и протянул его Мигелю.

Мигель вскрыл пакет, взглянул на деньги и приклеил ленту на место.

– Вы что же, не собираетесь пересчитывать? – кислым тоном спросил Салаверри. Мигель пожал плечами.

– Вы не посмеете меня надуть. – И, помолчав, сказал с наигранным безразличием:

– Так, значит, вас интересует, когда я и мои люди уберемся отсюда?

– Да, интересует.

– Где вы с вашей приятельницей будете сегодня вечером?

– У меня. Мы так расстроены, что никуда не хотим идти. Мигель бывал у него дома и помнил адрес.

– Там и ждите, – сказал он. – Я не смогу позвонить – почему, потом поймете. Сегодня вечером к вам явится мой человек и сообщит все, что вы хотите узнать. Его зовут Плато. Когда он назовется, можете смело открывать дверь.

Салаверри энергично закивал. Ему явно стало намного легче.

– Я оказываю вам эту услугу, – добавил Мигель, – за то, что вы так быстро управились с деньгами. – Он дотронулся до бумажного пакета.

– Спасибо, вы же понимаете, мне совершенно ни к чему рисковать…

– Понимаю. Однако сегодня вечером будьте дома.

– Да-да, обязательно.

Выйдя из здания ООН, Мигель пересек Первую авеню и вошел в отель “Плаза”, принадлежащий ООН. На первом этаже, рядом с газетным киоском, находился телефон-автомат.

Он набрал заученный на память номер в Куинсе. Когда на другом конце провода раздался голос, Мигель знал, что попал в частный дом в районе “Малой Колумбии” на Джэксон-Хейтс, напоминавший по виду крепость. Мигель был краток: не называя никаких имен, он продиктовал номер телефона, с которого звонил, и повесил трубку.

Он терпеливо ждал у автомата; дважды подходили какие-то люди, но он делал вид, будто куда-то звонит. Через семь минут раздался звонок. Мигелю сообщили, что говорят из другого телефона-автомата. Следовательно, их разговор не засекут и не прослушают.

Понизив голос, Мигель изложил свою просьбу. Его заверили, что она будет выполнена. Соглашение было достигнуто, плата – шесть тысяч долларов. Мигель продиктовал адрес Салаверри и предупредил: пароль – имя Плато. Он еще раз подчеркнул:

– Должно быть сделано сегодня вечером, и чтоб было похоже на убийство-самоубийство.

Ему пообещали, что его инструкции будут выполнены самым тщательнейшим образом.

К месту встречи на Третьей авеню Мигель подошел чуть раньше чем через час. И через несколько минут подъехал Луис. Усаживаясь в машину, мокрый от дождя, Мигель сказал Луису:

– Едем в похоронное бюро – то же, что в прошлый раз. Помнишь?

Луис кивнул и вскоре свернул на восток, к мосту Куинсборо.

Глава 5

Временами, когда в жизни страны наступало затишье, Служба новостей напоминала спящего гиганта.

Ее механизм функционировал далеко не в полную силу, и многие талантливые люди вынуждены были “выжидать”, то есть фактически слоняться без дела.

Вот почему, когда происходило какое-то крупное событие, привлекались опытные сотрудники, которыми – еще одно расхожее профессиональное выражение – можно было “открыть огонь”. В пятницу утром, через день после похищения семьи Слоуна, в главном здании телестанции Си-би-эй началась подготовка к “открытию огня” – формирование команды расследования во главе с Гарри Партриджем, старшим выпускающим была назначена Рита Эбрамс.

В 8 часов утра Рита, прилетевшая в Нью-Йорк из Миннесоты накануне поздно вечером, вошла в комнату, предоставленную команде расследования. Вскоре к ней присоединился Гарри Партридж, который провел ночь в люксе отеля “Интер-континентл”, снятом для него телестанцией.

Он сразу приступил к делу:

– Есть что-нибудь новое?

– Что касается похищения – ничего, – ответила Рита. – Но перед домом Кроуфа огромная толпа.

– По какому поводу?

Рита сидела откинувшись во вращающемся кресле. Несмотря на краткость своего отпуска, она выглядела отдохнувшей – к ней вернулись присущие ей живость и энергия. Не утратила она и своего легкого цинизма, который нравился всем, кто с ней работал.

– Сегодня каждому охота хотя бы дотронуться до ведущего. Поклонники теперь узнали адрес Кроуфа, вот и хлынули в Ларчмонт. Их сотни, если не тысячи. Полиция еле справляется – ставит заслоны на дорогах.

– Туда послана съемочная группа?

– Конечно. Ребята проторчали там всю ночь. Я сказала, чтобы они оставались там, пока Кроуф не уедет на работу. Тогда их сменит другая группа.

Партридж одобрительно кивнул.

– Скорее всего похитители убрались из Ларчмонта, а значит, и центр событий переместился, – сказала Рита, – но на всякий случай подежурить там пару дней не помешает: вдруг всплывет что-нибудь новенькое. Впрочем, может быть, у тебя есть другие соображения?

– Пока нет, – ответил он и, помолчав, добавил:

– Ты знаешь, что нам разрешили подобрать самых способных ребят?

– Мне сказали об этом вчера вечером. Для начала я попросила дать нам трех выпускающих: Нормана Джегера, Айрис Иверли и Карла Оуэнса. Они вот-вот явятся.

– Великолепная команда. – Партридж отлично знал всех троих. Это были лучшие профессионалы на Си-би-эй.

– Кстати, я и кабинеты распределила. Хочешь взглянуть на свой?

Рита провела его по пяти примыкающим друг к другу кабинетам, которые станут штаб-квартирой команды расследования. Ситуация в отделах Службы новостей постоянно менялась – временные проекты то затевались, то приостанавливались, – поэтому в случае необходимости легко можно было найти помещение для работы.

Партриджу, как и Рите, был выделен отдельный кабинет. Еще две комнаты, где были уже расставлены письменные столы, предназначались для других выпускающих, съемочных групп и вспомогательных служб – кое-кто уже начал там устраиваться. Партридж и Рита поздоровались с ними и вернулись в самое большое помещение – комнату для совещаний, чтобы продолжить свой разговор.

– Я бы хотел, – сказал Партридж, – как можно скорее провести встречу со всей нашей командой и сразу приступить к работе над вечерним выпуском новостей.

Рита взглянула на часы: было 8.45.

– Я назначу встречу на десять часов, – сказала она. – А пока узнаю, что там происходит в Ларчмонте.

– За все годы, что я здесь прожил, – сказал сержант полиции Ларчмонта, – впервые такое вижу.

Говорил он это специальному агенту ФБР Хэвелоку, который несколько минут назад вышел из дома Слоуна посмотреть на толпу зевак. Начиная с рассвета толпа все росла и росла и сейчас запрудила все тротуары перед домом. Кое-где она перетекала на мостовую, где полицейские пытались, правда, весьма безуспешно, оттеснить ее назад, чтобы проезжая часть оставалась свободной. Отис Хэвелок, дежуривший в доме всю ночь, был обеспокоен тем, что Слоун, который собирался на работу, застрянет в гуще толпы.